Автобус мчал меня в Абакан. Обратно, домой. А я все всматривалась в вершины Саян, которые в то утро были окутаны густыми кисельными реками – туманом. Мне так хотелось на прощанье еще раз разглядеть таежную сказочную Гору, побывав на которой, ее уже никто и никогда позабыть не сможет. Прошло уже достаточно времени, чтобы я вновь включилась в свой обычный ритм жизни. Но до сих пор я так и не могу понять: что же это все-таки было? Сказочная реальность или реальная сказка? В моем сознании перепутались и переплелись между собой две абсолютно противоположенные цивилизации. Разум и душа в несогласии между собой: какая из них настоящая?
Поездка в Город Солнца вышла странной и даже в некоем роде – сумасшедшей, но в то же время как будто Кем-то ведущей и предусмотренной. Я ехала, сама не зная куда. Знала только, что сначала нужно доехать на поезде до Абакана, затем до Курагино.
6 августа. Суббота. Утром в Абакане я только-только успеваю сойти с поезда, спрашиваю у встречного работника вокзала как добраться до виссарионовцев, и он указывает на электричку, которая через минуту-другую должна уже двинуться в нужную мне сторону. Буквально заскакиваю в электричку, и двери за мной закрываются.
Два с половиной часа пути в восточную сторону Красноярского края.
В электричке рядом со мной сидели пожилая женщина и мужчина. Им обоим лет примерно под семьдесят. Поговорили о жизни в крае и еще о многом другом. И тут я спросила: что они могут сказать о Виссарионе, который, как я слышала, объявил себя вторым мессия? Похоже, что моей попутчице вопрос понравился. Она оживилась, стала более эмоциональной: «Сережка Тороп? Алкаш-то этот?! Так я тоже в милиции тогда работала, когда его за пьянку выгнали. Но в тот день напились, конечно, все, а вот начальству, почему-то, только он один попался. А теперь, надо же, себя Богом возомнил. Сдвиг у человека произошел, понимаете?» Нет, я ничего не понимаю в этой жизни, как и на этот раз не поняла. Очень часто я встречаю людей, которые осуждают своих знакомых только за то, что те, благодаря вхождению в какую-нибудь «секту», начинают очень круто менять свою жизнь. Бросают пить, курить, употреблять наркотики, начинают вести смиренный и упорядоченный образ жизни. Взять бы и порадоваться за человека, который нашел в себе силы расстаться с греховным прошлым. Но нет. Когда Васька (образно говоря) пьяный мордой в грязи валяется – это нормально, доброжелатели за него как-то спокойны. А вот когда этот самый Васька пытается смыть грязь с лица, начинает учиться ходить с прямой спиной и смело смотреть людям в глаза – это уже никуда не годится: «выпендриться решил». Не могут простить люди положительные изменения некогда оступившимся и запутавшимся в этой жизни. Не могут.
7 августа. Воскресенье. 45 год Эпохи Рассвета. Небесная Обитель Учителя.
- И долго Вы проработали в милиции?»
- Пять лет. Еще не вышел срок контракта, который заключался. А увольнять, – там так просто не увольняют. Там либо по каким-то обстоятельствам дискредитирующим…но так просто самостоятельно никто не увольняется – такое правило есть. И тут Я почувствовал: не дотяну Я дальше до срока. Мне надо просто уже уходить. И тогда Мне пришлось поговорить с командиром. Он не захотел отпускать, побежал к начальнику милиции, сказал ему о том, что Я хочу уйти. Тот Меня вызвал. Я по лицу командира увидел, что он был уверен, что начальник милиции не отпустит Меня. Но когда мы сели с начальником разговаривать, Мне удалось его убедить. Я сказал: «Я просто чаще отсутствую… Я могу, конечно, ходить, но Мои фантазии… Я отсутствую… Я есть на работе, и нет Меня…» Были просто очень такие смешные истории… Какие-то можно даже и упомянуть, они действительно выражают суть события. Так вот как-то вечером, заглядевшись на небо, Я чуть не упал в канализационный люк, – Виссарион засмеялся. – Дежурить приходилось… и открытый люк был на дороге… и у Меня нога туда – раз! Но он-то ж маленький, и поэтому Меня задержал другой край. Был бы больше, Я б упал. Так что это за милиционер, который вот так, задрав голову, только звезды и видит прежде? Наблюдает ночной город, когда нет ни одного огонька в окнах, как будто город фантастический такой, где нет людей; слушает шум листвы опадающей, осенней… То есть много таких фантазий, ассоциаций одновременно Я переживал, в них находился. Это был Мой мир. И вырваться Мне из него было, конечно, очень сложно.
Но время шло, и потихонечку все подготавливалось к Свершению. Мой чувственный мир стал испытывать разные изменения… И ощущения в восприятии реальности становились очень своеобразными. И вот Я ушел из милиции и уже полностью погрузился в рисование.
- А сколько Вам тогда было лет?
- Да Я уже даже и не помню сколько… В 1989-м Я перестал работать в милиции. Я просто уже начал рисовать основательно. У Меня была семья, дети.
- Художники – не только романтики… Они позволяют себе жить свободно, и это часто переходит рубежи разврата, алкоголя, наркомании. Вы столкнулись с этим в своей жизни?
- Нет, нет. Я эту грань чувствовал. Ведь это же прежде связано с общением людей. Даже если взять слово «разврат» – оно обозначает контакт одного человека с другим человеком. Это контакт их сердец на каком-то уровне. Либо это очень поверхностный взгляд друг на друга, либо какой-то другой. Но другой, как правило, мало предполагает разврат… Мне приходилось знакомиться с девушками. Когда Я был среди ребят, Я видел их отношение к женщинам. Находясь с ними, Я знакомился тоже. Но Я заметил, что Мне не удается общаться так, как общаются они. Для Меня это было очень сложно и как-то диковато – их отношение к женщине. Я не мог так делать… То есть Я пробовал настроиться на их волну, но Мне это было непосильно. Когда начиналось общение, Я общался душой, Я не мог общаться по-другому. И Я видел, что это сразу начинало нравиться девушке, когда Я воспринимал ее не как того человека, которым пользуются. Я видел, что они всегда тянулись пообщаться как раз со Мной, потому что Я доверялся сразу в общении, и они это, видимо, ощущали, и это им становилось дорого. И вот так рассматривать человека, что Я как будто бы готов его тут же бросить – для Меня это было что-то немыслимое. Если Я начинал общаться, Я бросить не мог. Так что у Меня знакомств на самом деле очень немного было. И все они впечатление немного грустноватое оставили, потому что Мне пришлось увидеть вещи, которые не хотелось видеть в женщинах, а это как бы так демонстрировалось.… И грустноватый образ стал складываться. Но в то же время Я увидел, что этот образ создают сами мужчины. Общаясь с женщинами, выстраивая своеобразное к ним отношение, они невольно создают и у них соответствующее отношение в свою сторону. То есть можно сказать: все друг друга стоят. Поэтому ругать женщин и сказать: «Все женщины такие» – это одно. Но так же логично сказать и про мужчин: «Все мужчины – это что-то одно»… А спиртное немножко Я пробовал. Это тоже своеобразное познание. Но оно очень кратким было: Я немножко погрузился туда – Мне не понравилось. Поэтому Меня это не коснулось.… Так что Я немножко по-другому романтичен.… В этом у Меня не получилось быть разболтанным».
- Давайте вернемся: Вы ушли из милиции и полностью окунулись в творчество?
- Да.
- Вам примерно было 28-29 лет?
- Да.
- Как дальше складывалась Ваша жизнь?
- Очень скоро Я почувствовал, что подходит какое-то особое время, которое Мне до конца осознать было еще сложно. Я по-прежнему пробовал творить картины. Они только-только начинали выходить на выставки, даже начинали появляться заказчики…. Но это еще не приобрело широкий какой-то размах. Хотя Я знал, что если появлялся кто-то желающий заказать свой портрет, то художники Минусинска отправляли ко Мне. Но это размах, Я повторяюсь, в то время пока еще не приобрело. Потому что вот эти события Пробуждения уже вскоре произошли. Однажды одна абаканская церковь заказала мне икону. Это было первое, где Я, кроме общения с бабушкой в детстве, соприкоснулся со священной темой. Раньше Я к ней как-то близко не подходил. Но это был период такой, когда уже Мне надо было переключаться в эту сторону. Поэтому я приступил к выполнению этого заказа. И я стремился выполнить его так, как почувствовал. Сориентировавшись, внутренне настроил всего себя… и сделал Николая так, как Я его почувствовал, увидел внутреннее, ощутил.
Когда священник посмотрел, ему понравилось. И тогда Я сделал вторую работу, уже Матушку. И тоже выразилось согласие, все понравилось. Мне заплатили деньги. А до этого мы семьей пробовали по чуть-чуть откладывать. Мне хотелось свою жену Любашку свозить в Краснодар, к морю, она никогда туда не выезжала. Жили мы на наши маленькие возможности.… И тут дают сумму, из которой видно, что теперь можно съездить. За иконы Мне дали столько, сколько сочли нужным. Мне сложно было говорить о цене, и Я принял их предложение. Хорошо…видим, что теперь хватит. Ну, раз дали деньги, то мы их быстро стали тратить тогда, готовиться к поездке. Но через несколько дней Меня приглашают и говорят, что надо переписать иконы: «Почему они босиком идут по облакам? Обувь должна быть. Почему у него ленточка развевается? Она не должна развеваться…» То есть Я немножко жизни придал. А тут стали идти разговоры какие-то очень специфические: «Почему у Николая большие руки? Они должны быть тонкие, он ведь никогда не работал», – что-то в этом роде, какая-то ненормальная логика начала звучать. Я послушал и отказался переделывать. Говорю: «Нет, Я там не буду менять и волоска. Мне это дорого, потому что Я сделал это от сердца и, если буду делать другое, Я начну лгать. Я сделал так, как Я видел».
Мне сказали: «Ну, тогда…тогда мы не берем работы. Надо вернуть деньги». А то, что мы с Любашкой откладывали, мы уже почти растратили… Но надо – так надо. Привезли Мне домой работы. Рассказал жене, что так случилось – будем возвращать. Я отдал им деньги. Конечно, у нас ничего не осталось. Вот такое своеобразное преддверие дальнейшего развития событий.
И вскоре начали потихоньку выстраиваться обстоятельства, которые стали еще больше на это Меня переключать. И когда Я увидел на экране телевизора передачу о попранных святынях, о храмах разрушенных, на стенах которых надписи всевозможные, о кладбищах порушенных – это уже окончательно Меня подтолкнуло внутри. Как рванулось внутри все наружу! Такая своеобразная скорбь, протест: «Я знаю, что это надо выправить! И Я знаю, как это сделать!» То есть мое существо начало, как фонтан, вскрываться.… Это трудно с чем-то сравнить.… В этот момент и запах ладана чувствуется, и звон колоколов ощущается.… Это ощущение трудноописуемо. Вот с этого момента началось самоосознание. Я не воспринимал какую-то информацию, как многие сейчас: разные пророки, которые появляются, все слышат какой-то голос, у них какие-то видения, их кто-то наставляет, они как будто бы напрямую общаются с Богом и прочее, прочее.… Со мной это не связано. И это единственный случай, когда это не связано с общением из вне, потому что Я не нуждаюсь в слышаниях. Я имею возможность творить в любых условиях, где тому время придет. Я сделаю оценку. И Я буду знать, что сделать и как исправить. Так вот это Пробуждение уже подтолкнуло к тому, что Я и рисовать стал потихоньку заканчивать, потому что Мне нужно было внутренне настроиться на то, чтобы идти и творить главное. Я ощущал огромную потребность творить, создавать. И неважно было, как Меня могут назвать, какое у Меня имя. Я знаю, что Я могу, что это Я должен сделать. И Мне надо было немножко прийти в себя. Поэтому, наверное, Я чувствовал, что Мне нужен был пост: в течение шестидесяти дней Мне надо будет очень-очень скудно кушать, пребывать в переключении таком, настройке, перед Моим очередным днем рождения, тридцатилетием. Хотя Я очень сильно похудел, напугал маму тем, что такой худой стал. Она все время кричала: «Не ешь ничего! Вон какой синий уже…зеленый!» Мне трудно было с ней тогда общаться. (Виссарион засмеялся). Много испытаний было семье. У нас не было никакого дохода, и деньги Я буквально находил на дороге. Кончается последняя копейка, не на что купить хлеба (а у нас тогда родился еще один ребенок) – Я нахожу деньги на дороге. И как только заканчиваются, Я в очередной раз что-то нахожу. И вот какое-то время такая подготовка шла…. Я знал, что не могу сейчас никуда пойти. Хотя Я слышал много упреков от мамы прежде, что, мол, у Меня семья, а Я ни о чем не думаю…. И так как искушение определенное звучало, Я по-своему старался к этому отнестись правильно и настраивался совсем на другое. Немножко подправилось дело, когда уже день рождения прошел, пост закончился. Тогда Я уже был готов к Сотворению. И вскоре после дня рождения, в мае, Я уже пошел к людям. Но это было внутри города. Это как День открытого Слова, на которое Я выехал и исполнил. Я шел в Дом молитв к людям впервые общаться, знакомиться. К уфологам сходил…. (Уфология – наука, занимающаяся изучение неопознаннных летающих объектов, НЛО). Я видел, что сознание их подготовлено к тому, чтобы послушать Мое. И Я к ним пришел и оттуда извлек одного из последователей первых, Володю Плесина…
- Просветление… Как это произошло? Вот Вы проснулись в одно утро и увидели все в другом цвете?
- Нет, это было не утро. Это произошло в течение дня. Как Я сказал, это произошло как Пробуждение, где в ощущениях резко многое перевернулось… И Я затрудняюсь это как-то выражать словами. Но я увидел сразу параллель. Я увидел, что активно, очень сильно вырывается то, что как будто пробовало время от времени вырваться в течение жизни в разных обстоятельствах, но кто-то заботливо это держал. А тут вырвалось все это наружу уже неудержимо. Я образно выразил это как Пробуждение. И пошел просто уже совсем другой взгляд на жизнь с других уже позиций».
- И с момента Пробуждения, что является основным? Какое основное отличие той информации и того багажа, который несете Вы и знаете Вы, от той, что знали до Вас?
- Во мне это проявляется не информационно, а как Мое существо. Это не как знание, не как какие-то предложения, сознанием запечатленные, а как Мое существо. Оно просто развернулось, как может разворачиваться, открываться… Но до этого времени как будто бы это было делать нельзя. Иначе Я бы не смог знакомиться ни с кем из тех, с кем Я познакомился. Я бы просто не смог к ним войти. Тогда бы дистанция между тем, что Я видел, куда Я входил, и тем, что у Меня, была бы просто гигантская. Поэтому Я находился в своеобразном состоянии, которое позволяло Мне со многим познакомиться. Значит, Я должен был иметь некоторые особенности, помогающие Мне настроиться немножко на эту волну. Хотя это, конечно, создало некоторые сложности и могло быть только кратким, пока не коснется чего-то очень серьезного».
- Скажите, Вы сами называете себя Христом во плоти или Ваши ученики?
- Я ощущаю эту связь…ощущаю. Но у Меня не было потребности об этом говорить, потому что на тот момент, когда Я делал первые шаги, Мне вообще неважно было, как Я могу называться. Меня это мало интересовало. Я знаю, что Я знаю, что могу сделать, и Я должен это сделать. И Я пошел к людям. Поэтому первые Мои встречи на самом деле не были связаны с тем, кто Я. Но с течением времени Я просто увидел естественный логический вопрос: «А когда придет Христос?» – на который уже не ответить было невозможно, потому что Истина – в одном лице. И если Он должен прийти, значит, Я не до конца говорю правду. И тут настал момент, когда Мне просто это нужно было до конца ощутить. У меня произошли некоторые воспоминания…такие очень будоражащие. Оно как-то смутно-смутно пробилось внутри, это ощущение…. И Мое сердце немножко так начало выбиваться из ритма от этих переживаний. Этого краткого мгновения достаточно было, чтоб это пережить и до конца эта параллель чтоб установилась.
- Могу ли я понять Вас так, что в Вас, в Вашем теле живет Дух того Иисуса, который был две тысячи лет тому назад?
- Да, это мое существо такое.
- Это одно единое?
- Да.
-То есть прошло время…изменилось тело, но суть та же самая осталась?
-Так как тело рождается новое, в сознании нет этой информации. Она есть только в душе. Запечатлена чувственно эта информация, как у каждого человека запечатлевается информация о прошлом. Но в сознании этой информации нет. Поэтому она может пробиваться очень своеобразно. Это как раз в одно мгновение и произошло. Я понял, что не надо помнить много, это слишком своеобразное переживание, сильное. Лучше это не помнить.
-То есть конца света как такового не будет?
- Свет такой, который существует (старый свет), должен будет закончиться, потому что так жить, как живет человек, просто нельзя. И сейчас активно вырастают некоторые особенности в техническом прогрессе человека, которые должны быстро уничтожить эту цивилизацию, привести ее к самоуничтожению.
-Экологический конец света?
-И экологический, и техногенный. Потому что происходящее психику человека сорвет окончательно. Люди не успеют за временем, они не имеют такого качества – успевать. Быстро растущие технические достижения просто не выдержит психика человека. Поэтому в этот период как раз и надо было, используя все эти ситуации, используя экологические изменения на Земле (то есть все сведено было в точку), чтоб разрешающим моментом было естественное развитие событий, а не просто какая-то кара, посланная молния (Отец их не посылает никогда). Была использована эта ситуация, чтоб именно в ней сделать вот это переключение, чтоб за этот период каких-то постоянно развивающихся событий, не однодневных, у человечества была возможность переориентироваться, сделать выбор, сделать смелый шаг. И вот за этот период самый главный расчет прежде на экстремальные условия. Хочется, конечно, чтоб больше приняло участие людей, но это минимальная возможность. Прежде выбирается самым главным другое: собрать то немногое, что вообще возможно в этих условиях, и создать из них то общество, которое станет способным проходить любые экстремальные условия, то есть, чтоб психологически они были готовы выдержать все и сохранить свой вид, дальше продолжив существование. Вот это и надо сохранить.
-На этой же планете?
-Да, прежде на этой планете. Чтоб дальше уже, развиваясь нормально, выйти за пределы планеты. Но именно на Земле, прежде всего надо утвердиться и сохраниться. И Сибирь ходом истории хранилась нетронутой, насколько это было возможно, чтобы именно здесь потом сконцентрировать основную часть вот этого будущего человечества. Это самое главное. Будет ли это тысяча людей… ЗДЕСЬ ОБРЫВАЕТСЯ СВЯЗЬ…С ОДНИМ ИЗ МИРОВ
Районный центр Курагино. Небольшой поселочек городского типа. Автобусы от железнодорожного до автовокзала ходят крайне редко, раза три в день. Беру такси и снова мчусь в пугающее своей неизвестностью Вперед. Касса. Билет. Автобус до деревни Петропавловка, культурно-административного центра виссарионовцев, отправляется через минут пять, как я подъехала. Еще более двух часов дороги навстречу таежной глухомани.
Природа за окном сразу заставляет обратить на себя внимание. Да, это вам не Кузбасс: голубое небо без единого серого угольного налета. Белоснежные облака не сталкиваются, как у нас, с дымом, валящим из труб котельных и других всевозможных промышленных предприятий. Красота! Глядя на таежные горы за окном, покрытые дымкой тумана, на душе от пугающей неизвестности становится легче. Среди такой девственной природы должны жить хорошие люди. Маленькие деревушки мелькают одна за другой. Бугуртак, Жербатиха, Имисс, Можарка, Тюхтяты и, наконец, Петропавловка. Как мне уже рассказали в автобусе попутчики, еще каких-то лет пятнадцать назад, все эти деревушки практически пришли в полный упадок. В них жили одни пенсионеры и те, кому не на что было выехать. Люди спивались, работы не было. До райцентра раньше, то есть до Курагино, автобусы совсем не ходили. Каждый добирался как мог, пешим или на лошадях. А вот десять лет тому назад, когда в эти места со всех концов бывшего советского союза и из-за рубежа стали приезжать приверженцы Виссариона, деревни стали возрождаться. Цены на дома резко подскочили. Раньше здешние развалюхи стоили до десяти тысяч рублей, сегодня – около ста. А стоимость хорошего такого, крепкого дома доходит до семисот тысяч рублей. Вы представляете? Благодаря виссарионовцам многие местные жители, продав свои хибары, смогли выехать, как им кажется, в более цивилизованные места.
Подъезжая к Петропавловке, я попросила водителя автобуса остановиться где-нибудь за километр от деревни, чтобы пройтись пешком и переварить в голове свои первые впечатления от увиденного и услышанного. Он мою просьбу выполнил. Я плюхнулась в шелковую душистую траву. Минут десять смотрела на глазурь бездонного неба, еще не осознавая, где я, как сюда попала и что я вообще здесь делаю? «Протрезвев» от аромата трав и пьянящего чистого воздуха, решила позвонить родным по сотовому, чтобы сказать, что со мной все в порядке, волнуются все-таки. Достаю из сумки телефон, а он буквально «трещит по швам»: дергается, из одной функции на другую перескакивает. Все понятно: здесь с внешним миром связь обрывается…
Дошла пешком до деревни, из которой еще издали доносились стуки топоров и визг бензопилы. Поразило, что все люди, которые попадались мне на встречу, мило улыбались и здоровались, словно давние мои знакомые. Я улыбалась и здоровалась в ответ. А сама думала про себя: «Люди, что у вас здесь за правила общения такие? У нас там, на большой земле, и соседи-то друг с другом не здороваются, а вы тут так себя ведете подозрительно». Петропавловка аж светится от свежепостроенных домиков из струганных бревен. Домики небольшие, аккуратненькие, но почти все двухэтажные, крыши как у теремков заостренные. Иду, любуюсь, по сторонам зеваю. Ничего себе: вот это они здесь устроились! Тут им и лес, и речка наичистейшая, у которой дно видно. Кто-то уже смотрю, с утра пораньше купается, а несколько женщин белье полощут. Практически все жители рассекают на велосипедах. Так, отвлекаться не буду. У меня пока одна цель – добраться до Города Солнца. Чтобы ее попытаться осуществить мне посоветовали найти старосту петропавловской общины верующих. Подсказали, где он живет со своей семьей. Пока бродила в поисках старосты по улочкам-переулочкам, за мной какой-то козел увязался, в прямом смысле этого слова – козел. А я же с этими животными никогда не общалась, откуда мне знать, что у него на уме. Смотрю, он за мной вслед идет и скорость набирает. Петухи за мной гнались во время рабочего времени, это бывало, но козлы еще никогда. В итоге эта рогатая животина нарушила дистанцию первая, козел за мной побежал. А я естественно, дала от него деру и где-то с полкилометра бежала, пока не оторвалась от этого бородатого. Сейчас, дома, эта ситуация кажется смешной, а тогда я не на шутку перепугалась. Наивная, знала бы я, что меня впереди ожидало, так лучше бы десять километров с козлом бежать согласилась…
Староста деревни, Андрей Паутов, после того, как я ему представилась, разложил мне ситуацию по полочкам:
- Снежанна, у нас автобусы в Обитель Рассвета (Город Солнца) ходят только по воскресеньям. То есть транспорт будет только завтра ближе к обеду. Поедешь завтра, поживешь там недельку, в следующее воскресенье там с утра служба будет проходить и восхождение на Гору к Учителю в Небесную Обитель. А пока отдохни с дороги, в баньку сходи, в речке покупайся…
Нет, не могу я ждать до завтра, во времени ограничена. В Город Солнца мне нужно попасть сегодня, то есть шестого августа сего года, чтобы завтра уже подняться на Гору к Виссариону.
- Андрей, делайте со мной что хотите, но мне в Город нужно отправляться сейчас. Давайте найдем какой-нибудь транспорт, я заплачу.
- А ты вообще представляешь себе эту дорогу в Обитель?
- Нет.
- Около сорока километров до моста. А мост через речку у нас дня два назад рухнул, машину с сеном не выдержал. Грузовик там так и застрял. Если бы мост не рухнул, ты бы всего километров шесть по тропе в тайге шла, а теперь придется тринадцать. Проводника я тебе дать не могу. У нас праздник скоро, так у меня сейчас каждый человек на счету, работы много. Сможешь одна дойти, выдержишь?
- Выдержу, выдержу, только отправьте.
Андрей задумывается. Потом приглашает идти за собой. Подходим к какому-то домику, во дворе которого на земле лежит самодельный небольшой вертолет. Ничего себе! Люди тут еще и летающие аппараты строят! Андрей приводит подростка, который согласился на «Урале» довезти меня до рухнувшего моста. Отдаю старосте деньги за потраченный на меня бензин и устраиваюсь в люльке. Тут из домика выходит женщина, мы знакомимся, и Галя, так ее зовут, выносит мне куртку, сверху целлофановый плащ от дождя:
- Ты не знаешь, куда идешь. Это же тайга! А тСкрытый текст
ы в одной рубашке приехала. Сразу видно, что в первый раз у нас.
Галина засунула мне в люльку еще пакет с овощами и хлебом, набрала бутылку родниковой воды:
- Как вернешься обратно, ко мне ночевать приходи. Я баню натоплю. Давай, счастливо!
И опять замелькали деревушки: Черемшанка, Гуляевка, Жаровск. Верующих жителей за версту видно. Мужчины все в основном носят длинные волосы, которые связывают в хвостик и бороду. Еще одеты виссарионовцы как-то по-особенному. Стиль свободный: джинсы, рубахи на выпуск, у многих мужчин на головах платки завязаны в виде бандан. То есть они отличаются своей некой нарядностью, даже работая, они всегда выглядят чисто и опрятно. Местные жители на их фоне просто теряются.
Солнечная погода сменилась на дождливую. Хорошо, что обо мне позаботились и дали теплую одежду. В своей рубашечке я давно бы уже промокла насквозь.
Более тридцати километров дороги преодолеваем где-то за час. Вот он и рухнувший мост. Благодарю Сашу за доставку. А потом спрашиваю, так, на всякий случай:
- Слушай, а медведи-то здесь бродят?
- Говорят, видели медведицу недавно на тропе, у нее медвежата есть. Но она людей не трогает, сама их боится. И на тропу выходит очень редко. А ты, правда, в первый раз идешь? Ну, ты и смелая. Ты медведей и волков не бойся. Если что, медведице в глаза смотри, она тогда уйдет, или кричи – она просто в «штаны наложит» от страха и убежит. А волку говорят, надо в пасть кулак засунуть, чтобы он подавился… Давай, счастливо. Главное – с тропы никуда не сворачивай. Тайга – она такая: свернешь хотя бы метров пятьдесят в сторону и все, можно не выйти.
Спасибо тебе, добрый мальчик, что успокоил меня перед дорогой дальней. Я так все и сделаю, как ты мне советовал: волку в пасть свой кулак засуну и в глаза медведице не забуду посмотреть.
Меня на лодке переправили через речку, и я побрела уже дальше одна. Дождь все усиливался, а вместе с ним и мой страх перед этим диким величием тайги. Со временем широкая проездная дорога за сломанным мостом становилась все уже и уже. Вот она уже стала узкой таежной тропинкой. Мне было ужасно страшно. Я шла и старалась не смотреть по сторонам. Меня пугало то, что может таиться в темноте в полуметре от меня за густой стеной высоченных сосен. Я, конечно, люблю природу, но к такому откровенному любвиобилию я еще не была готова.
Чтобы как-то себя успокоить, достала диктофон и начала разговаривать, делясь с этим бездушным предметом своими страхами. Дома, прослушивая свои речи снова, смеялась до слез, но тогда я и впрямь находилась в состоянии шока:
- Семь часов вечера. Впереди еще примерно семь километров… Ну и взобрался же Он… Вот на тропинке сколочен деревянный тратуарчик… Мамочка… Конечно, Соколова, тебе дома совсем делать нечего и ребенка тебе растить не надо. Вот только по лесу шляться и медведей на свою… собирать и остается…
Вся промокшая, дрожа от страха и сырости, я тогда даже и подумать не могла, что через несколько дней буду спускаться по этой же самой тропе, так же одна, но с совершенно другими чувствами и отношением к тем же самым медведям…
7 августа. Воскресенье. 45 год Эпохи Рассвета. Небесная Обитель Учителя.
- Виссарион, а как Ваши дети относятся к тому, что они дети Учителя?
- Они как раз просто к этому относятся. Но эту простоту ломают сами верующие, они задают сложность. То есть они много это подчеркивают. Поэтому для воспитания Моих детей (а их у Виссариона пятеро, одна девочка приемная) создалась большая сложность. У всех, на кого они выходят в контакт, отношение к ним, конечно, не во благо этих детей. И поэтому много таких разных накладок. Те, кто постарше, просто протестуют против всего этого, они начинают вести себя немножко своеобразно. Вот Рома, старший сын… его поведение больше похоже на протест против того, как к нему пробуют относиться. Он как бы рушит все их догмы, их фантазии, которые они вокруг него создают. И его поведение становится своеобразным таким, взрывным, эмоциональным, каким-то очень странным временами….Сейчас Рома служит в армии. Маленьким детям, конечно, сложнее этот протест выражать. Они больше поддаются на лестные какие-то слова…. Это, конечно, портит их психику, это ломает. Потом сложно с ними справляться и воспитывать их дальше, что-то требовать от них…. В любое место побегут – им все дадут…. И это большая сложность. ЗДРАСТВУЙ, ГОРОД СОЛНЦА!
«Сейчас начинается эпоха созиданий. Искусство, в котором вам предстоит формироваться, стоит на одном из главных мест в вашей жизни. И в этом направлении уже пора начинать прилагать первые серьезные усилия. И поэтому изучать искусство крайне необходимо, знакомить детей с искусством крайне необходимо, постепенно вводить их в русло восприятия искусства, того, что до сих пор видится прекрасным. Иначе все, что здесь делается, будет ни к чему. Можно было бы всем построить простые домики, и мы бы с вами молились, сохраняли чистоту своего внутреннего мира. И тогда зачем нам суета этого мира, бренность его, мы были бы вместе и пробовали спасти себя. Но вы должны жить на Земле, у вас должны рождаться дети, они должны формироваться. Они должны учиться творить. Именно на этой Земле и надо научиться творить, никуда не уходя с Нее…. И поэтому мир творчества – одна из величайших сторон в жизни человека…»
Виссарион.
«Здравствуй Город Солнца…. Прими меня, пожалуйста. Прими…». Это я повторяю слова, записанные мною на диктофон перед входом в Обитель Рассвета. Слава Богу, тринадцать километров таежной тропинки уже позади. Медведи и волки на пути не повстречались, но зато я вся промокла до нитки и мне так хотелось, наконец-то, высушить свою одежду и кинуть свое изнеможенное тело на тепленькую постель. Уже темнело. Куда идти? Кому дать о себе знать? Вижу, навстречу идет группа молодежи. Идут, смеются на всю тайгу. Говорю им: «Здравствуйте. Девчонки, где бы журналисту покушать и одежду высушить?». Им понравилась моя прямолинейность и молодое поколение Города Солнца (который из-за темноты я почти не могла разглядеть) пригласило меня идти с ними, чай с тортиком отведать.
Мы пришли в маленький уютный домик. Первые мои впечатления от жителей Обители сразу шокировали. Куда я пришла? Я представляла себе этаких смиренных богомольцев. А тут создалось такое впечатление, что приехала в туристическую базу, куда на лето люди собрались потусоваться. Алена, незамужняя молодая девушка, кстати, – студентка института искусств, налила мне борща в глиняную миску (жаль только, что нашего «Киселевского» майонеза у нее не было), поставила салатик. Пока я наслаждалась домашней пищей, молодежь за кирпичной стеной большой печи веселилась. Парни и девушки смеялись, кого-то поздравляли с будущей свадьбой, а потом включили музыку и стали танцевать.
Мою одежду повесили сушить на печь, а взамен дали другую. «Все, начинаем урок, ребята!» Какой такой урок в девять вечера среди беспросветной тайги? Смотрю, все от восемнадцати и старше, замолчали, взяли в руки чистые листы, карандаши, уселись кружочком на пол: «Кто сегодня будет позировать?» «Я!» – не задумываясь, ответила я. Села на стул и приняла позу: «Ребята, что у вас здесь творится?». Оказывается, каждый вечер в восемь часов, желающие жители города, независимо от возраста, собираются вместе, чтобы учиться технике рисования. Зачем им это надо?
- Слушайте, а если у человека нет дара держать в руках карандаш с кистью, зачем понапрасну время тратить?
- Рисование помогает человеку развивать воображение, выражать свои эмоции и внутренний мир. Выплескивать свое настроение, плохое или хорошее. Оно приводит к успокоению, к внутреннему самосовершенствованию….
- У нас молодежь собирается вместе, чтобы пивко попить, потусоваться, так сказать. Если бы у нас там, на большой земле, подростки начали собираться, чтобы через рисование свое настроение выражать, да их бы просто обсмеяли или какой-нибудь сектой признали. Ну, вы и странные, ребята.
Все рисунки с моим изображением я забрала себе на память. Часов в десять вечера дети Солнца позвали меня в Дом Творчества на…дискотеку. Нет уж, ребята, увольте. Я в тайге сегодня так наплясалась, что ног не чувствую. До завтра. Аленка показала мне тропинку, которая ведет в сторону палаточного городка, где готов и стол и кров для таких как я – приезжих. В тайге темнеет рано, и я пошла по тропинке, опять испытывая страх. Я шла уже с готовым в моей голове сценарием: полная темнота, деревья, вот-вот должен выскочить маньяк-насильник. Иначе же просто и быть не может. Сейчас меня обязательно должны прирезать – не меньше…
Хозяйка палаточного городка уложила меня на постель. В темноте я слышала, что со мной рядом сопят еще как минимум трое человек. Все: спать, спать. Обо всем, что сегодня произошло, я подумаю завтра….
Но не могла заснуть очень долго, а если и засыпала на какое-то время, то была словно в бреду. Надо мной тяготело что-то необъяснимое: космическое миросозидание вперемешку с тайгой, солнцем и полетами в небытие….
7 августа. Воскресенье. Проснулась часов в семь утра, в палатке уже никого не было. С улицы слышны разговоры, смех и стуки топоров. Вышла на улицу и мне стало стыдно. Оказывается все жители Города Солнца, в том числе и приезжие паломники, поднимаются вместе с восходом солнышка. То есть рабочий день был уже в самом разгаре. «Ну, здравствуй, здравствуй, мой загадочный солнечный Город! Я приехала к тебе с открытой душой и миром! Давай с тобой знакомиться!» Утро было теплым и солнечным. И я такая счастливая (от вчерашней усталости и следа не осталось) побежала умываться холодной родниковой водой. А потом завтрак: несоленая мучная лепешка, чай из душистых таежных травок.
ГОРОД
Город Солнца, или, как его называют официально Обитель Рассвета, расположен на вершине таежной горы высотой в километр над уровнем моря. Первый колышек в строительство первого дома здесь был вбит приверженцами Виссариона почти десять лет назад. Первые основатели таежной вершины приехали тогда со всех концов большой страны: Петербург, Краснодар, Украина, Молдавия, Таджикистан и многих других уголков. Но больше всего было петербуржцев. Сюда съехались тогда люди самых разных профессий и званий. Художники, скульпторы, архитекторы, профессора и доктора всевозможных наук. Приехали люди, с мировым именем, с множеством званий и регалий. Поверив в учение Виссариона, поверив в Него, как во второго мессию, люди оставили в другой цивилизации свое признание в обществе, славу, почет, деньги, а так же суету, обман, насилие, предательство, продали квартиры и приехали жить в тогда еще непроходимую тайгу, чтобы строить новое общество: здоровое, живущее в гармонии с природой. Они приехали создавать единую СЕМЬЮ.
Сегодня в деревнях Курагинского района (о них я упоминала в одном из предыдущих номеров «Городка) проживает около шести тысяч верующих виссарионовцев. А в Городе Солнца – семей пятьдесят, плюс пятьдесят бессемейных ремесленников, строителей и умельцев – всего приблизительно человек двести.
Если человек принял Учителя своим сердцем, поверил Ему и собирается приехать жить в общину, он должен быть уже подготовлен, и не только духовно и психологически. Необходимо избавиться от земных пристрастий: бросить пить, курить, перейти к вегетарианской пище. В хозяйствах своих виссарионовцы держат только кур и коз. Куры дают яйца, козы – молоко. Но мясо этих животных в пищу не идет. Старых кур виссарионовцы обменивают у местных жителей на цыплят, с козами тоже происходит взаимовыгодный обмен. Хотя реки в деревнях так и кишат рыбой, ее тоже не кушают. Многие верующие по своему желанию совсем отказываются от соли и сахара. Может показаться, что они совсем там исхудали от ограничений в пище. Но нет, все выглядят браво и энергично. Говорят, что мясо приземляет дух человека.
Город Солнца – город молодых. Это заключение я сделала с первой минуты пребывания на этой земле. Молодых не только по состоянию души, но и физически. Один мужчина – бывший петербургский цветочный король (о нем подробнее я расскажу позже), показывал мне свой фотоснимок, сделанный лет десять тому назад: на снимке ему чуть за сорок, но выглядит он заметно старше, чем сейчас, а ему сегодня пятьдесят четыре года. Природа, чистый воздух, энергетика, которую создали вокруг себя люди своими добрыми мыслями и отношениями друг с другом: все это способствует омоложению физического тела. Я это видела.
Виссарионовцы говорят так про свою молодость: «Мы здесь не собираемся стареть, нам некогда».
СОЛНЕЧНЫЕ ДЕТИ
Дети – вот самое главное богатство Семьи. Дети здесь, рожденные на этой земле, выросшие среди любви и природы особенные. За четыре дня пребывания в городе Солнца я ни разу не слышала детского плача. Только звонкий смех и улыбки на лицах. Светловолосая и солнечная голубоглазая малышня растет словно цветы, которые украшают и радуют. Эти дети – Новое поколение, которого нет еще нигде во всем мире. Когда бабушки и дедушки с большой земли забирают внучат погостить к себе в большой город, солнечные дети там просто задыхаются. Здесь целый мир для них - дом, речка – дом, лесок – дом, ребятишки ходят куда хотят, к кому хотят, здесь им никто не причинит зла. Разве за пределами своего солнечного мира они могут себя вести свободно? Мира, в котором зло так и подстерегает за каждым углом. Одна пожилая женщина мне рассказывала, что она перестала забирать внука к себе на каникулы: «Я поняла, что в нашем мире Елизар, как в тюрьме. Что ему там делать: отравленным воздухом дышать, смотреть, как наркоманы во дворах сидят или алкаши? Нет, теперь я сама сюда приезжать стала».
Для маленьких ребятишек в Городе есть свой детский садик.
ШКОЛА
Учебные классы в Городе расположены на втором этаже Дома творчества. Вижу плакат с надписью: «Вера моя – это, прежде всего, быть Человеком по отношению к Природе и Вере».
Директору школы тридцать четыре года. Родом он из Кубы. Андриано окончил математическую школу в Гаванне, затем – физический факультет харьковского университета. В девяностых годах Андриано становится преподавателем физики и математики в Стокгольме. В Швецию он привез с собой русскую жену из Петербурга. Все складывалось хорошо до тех пор, пока Андриано и его жена Анна не познакомились с учением Виссариона. С тех пор их душа не находила себе покоя – требовала перемен и успокоения: «В учении Учителя я увидел объединение всех существующих вер». - Я жил, как и все, спокойно, зарабатывал деньги. Но потом, я стал глобально смотреть на вещи и происходящее вокруг нас. И я понял, что наша цивилизация, в которой мы жили, не имеет перспективы…. Она конечна….Я жил в одной из лучших стран мира. Швеция экономически развитая страна, там соблюдаются права человека, они берегут свою природу. Но, разговоры об экологии остаются только разговорами. Они берегут свои природные богатства, но живут за счет природных ресурсов других стран, той же России.
Андриано с женой и двумя сыновьями Давидом и Лусьяно приехали в Город Солнца четыре года назад. Вспоминает, что первое время было очень трудно, в том плане, что он, как человек науки, ничего не умел делать руками. Приходилось учиться жить по-новому.
Аня стала работать в Семье воспитателем детского сада, а Андриано доверили возглавить школу. Сегодня, первого сентября сорок пятого года (это летоисчисление виссарионовцев, так как самому Виссариону 45 лет), за парты города Солнца сядут двадцать учеников с первого по одиннадцатый классы. Своих детей виссарионовцы учат сами. Обучение происходит, как и полагается, по школьной программе. Дополнительное образование включает в себя музыку, хореографию, рисование, дети изучают различные ремесла. Школа в Обители пока не получила статус государственной, но документы уже готовятся. А пока, чтобы подтвердить свои знания перед представителями и районного отдела образования, два раза в год серьезных тетенек и дяденек с большой земли на зимних санях поднимают по тропе в Обитель. Говорят, что солнечные дети поражают и приводят в умилением государственных чиновников: уж слишком они сообразительны, умны, у них развита логика. Все дети, выпускники Семейной школы, после ее окончания, благодаря своим знаниям, поступают в высшие учебные заведения только на бесплатные факультеты. Еще бы иметь плохие знания, когда в школе почти по всем предметам занятия ведут профессора и академики.
Подростки, которые оканчивают среднюю школу, сами выбирают: пойти учиться дальше или остаться здесь. Многие выпускники поступают в вузы и техникумы в основном на те специальности, которые могут пригодиться для развития и обустройства жизни в Семье. Например: факультеты земледелия, строительный, архитектурный, геологический, педагогический, учатся на художников и музыкантов. Возвращается ли молодежь обратно в свой Город, побывав в другом соблазнительном мире? «Вера, это такое таинство, которое выбирает сам человек. Чтобы здесь жить, нужно дозреть до этого состояния. Нужно почувствовать в себе огромную потребность. Поэтому на свою молодежь мы ни в коем случае не оказываем какого-либо давления. Молодой человек сам выбирает: остаться ему в миру или же вернуться обратно. Это только его личный выбор».
В Обители Рассвета выходным днем считается понедельник. Служба возле алтаря в этот день начинается на час позже, в восемь часов утра. У виссарионовцев всего одна молитва на все случаи жизни. Начинается она, как и православная молитва «Отче Наш», только немного видоизменена. В выходной день жители Города Солнца трудятся на своих приусадебных участках, пасут коз, занимаются домашним хозяйством. В этот день (8 августа) меня, единственного журналиста на Горе один из основателей Города и последователей Виссариона Юра Петербургский (в Городе не называют людей по фамилиям, есть только имя, а вместо фамилии служит то место, откуда человек приехал. Там я была Снежанна Киселевская) повел по своим обетованным местам. Юра живет в Обители Рассвета уже десять лет. Рассказывал, что первые пять лет жизни на Горе вообще с нее не спускался. А когда все-таки довелось спуститься несколько лет назад, узнал, что президентом России является Путин.
ГОРОД МАСТЕРОВ
Самое главное для жителя Города, несмотря на то, кем он был на большой земле, – обучиться какому-либо мастерству. Стать ремесленником. Первым, к кому мы нагрянули в гости, был местный гончар. Олег сам из Прибалтики. Говорит, что всю жизнь занимался поиском Истины. Потом эмигрировал в Америку, до отъезда уже был знаком с Виссарионом. В Америке у Олега был свой вполне успешный бизнес, он имел свою частную автомастерскую. Живи да процветай! Но нет, душа не находила покоя. Все, что он услышал от Учителя, тревожило его сознание и душу: он нашел то, что так долго искал и к чему стремился всю свою жизнь – Истина, Вера и Покой. Так, несколько лет назад, бросив «красивую» американскую жизнь в Голливуде, Олег приехал в тайгу. Здесь же освоил ремесло гончара и стал, как говорится, мастером нарасхват. Когда Олег выезжает со своими керамическими изделиями до Красноярска, где виссарионовцы проводят постоянные выставки своих ручных творений, он их не довозит: раскупают еще по пути. Жена Олега не пожелала следовать вслед за мужем. Не захотела менять «цивилизованную» и обеспеченную жизнь на «существование» в непролазной тайге, где нет ресторанов, машин и асфальта. Это была проверка на любовь. Выходит, что не было между ними этого чувства. Кстати всех женщин, которые последовали за мужьями в Город Солнца, здесь вшутку называют декабристками.
ГОРОД САД
Что меня удивило, извините за подробности, это то, что естественными человеческими отходами здесь не пренебрегают. В их туалетах, как у нас, нет глубоких ям. Их заменяют обыкновенные ведра. Все, что в них накапливается за день, посыпается опилками, а затем сливается в большой деревянный ящик, который стоит в каждом дворе. В этот ящик сбрасываются пищевые отходы и сорняки с огородов. Вся эта смесь гниет какое-то время, а затем применяется как удобрение в огородах. Садоводы-профессионалы Города Солнца (профессора или доктора естественных наук) утверждают, что человеческие отходы – самое наилучшее удобрение для растений, и «люди делают большую ошибку, что не пользуются собственным «удобрением», а используют всякую химию». Виссарионовцы придерживаются той истине, что Человек и Природа едины. Вот, например, что растет на наших огородах? Я имею в виду из экзотических растений для Сибири. Ну, в крайнем случае, виноград, арбузы, дыни. А там, среди высоких сосен и кедрача виссарионовцы вырастили целый сад. Михаил, один из двух старших агрономов в Городе, вечно что-то экспериментирует с растениями, прививает их. Например, на пне рябины у него растут…самые настоящие сладкие груши. За десять лет кропотливой работы он вывел такой сорт яблок, что с южными не сравнить. Огромные арбузы, саженцы слив и вишен, абрикосы, персики, виноград, хурма, гранат, грецкий орех. А еще Михаил гордится своими «изобретенными» помидорами: особые таежные, пять лет над ними работал. Помидоры эти созревают весом до одного килограмма пятисот пятидесяти граммов (!). Михаил говорит, что это только начало экспериментов. Фруктовые саженцы привозят в Город Солнца паломники. Есть здесь большая теплица, в которой набирают силу кипарисы, лимоны и множество других растений, присланных и привезенных со всех концов света.
Кроме того, специально для виссарионовцев, в новосибирской лаборатории института генетики и селекции ученые разработали технологию прививки маленьких кедров черенками от плодоносящего взрослого кедра, и этот маленький кедрик будет плодоносить уже на третий-четвертый год своего роста. Напомню, что обычный кедр начинает давать свои первые плоды только на пятидесятый год. На сегодняшний день вокруг Города верующие высадили три тысячи саженцев кедрача, у которого появятся шишки с орешками уже через десять лет. Короче, чудеса, да и только!
Урожаи с фруктовых деревьев пока получают небольшие. В первую очередь их распределяют между детьми, кормящими мамами и беременными женщинами. А уж мужчинам – если что останется.
Некогда «крутой» Питерский бизнесмен – ныне старший над козьей фермой. Тридцатилетняя женщина, известная в свое время московский дизайнер по шитью одежды – одевает жителей Города Солнца в светлые шикарные наряды, в которых они выходят на службу и поднимаются в Небесную Обитель на встречу с Виссарионом. Архитектор с Краснодара строит в Городе не простые лачужки, а великолепные светлые деревянные храмы. Отменный печник Города (таких «настоящих», добротных и оригинальных по своей архитектуре печей я еще нигде не видела) был в Воронеже учителем литературы. Люди! Что собрало вас на этой, как кажется на первый взгляд, Богом забытой земле. А в ответ слышу: «Нас собрал Он. Он – есть Иисус!».
«…Все, что выходит из Гармонии Бытия, обрекает себя на погибель. Так должно ли Гармонии сей доказывать Истину свою? Если не постигаешь Ее, то не сможешь истинно поддерживать плоть свою. Не поддерживая должным образом плоть, не познаешь истинных способностей ее. Не познав истинности плоти, много времени потратишь на ее излечение. Растрачивая время на поддержание жития плоти, не успеешь отстроить Храм души. Не сформируешь душу – утратишь сущность свою. Утратишь сущность – канешь в небытие….». На ужин несоленая гречневая каша, как всегда чай из травок, лепешка и огуречный салат. За общим столом в палаточном городке для паломников как всегда шумно и весело, несмотря на то, что паломники целый день работали под проливным дождем. Мне было стыдно, что я «бездельничала». Вместо того чтобы заниматься полезным делом, шлялась по гостям. Ну что ж, работа такая. ОБРАТНО ВНИЗ
Последняя ночь в Солнечной цивилизации. Завтра вставать в пять утра и опять идти тринадцать километров по «страшной» тайге, только теперь уже на километр вниз. Юра Питербурский по моей просьбе вызвал по рации машину, которая будет ждать меня возле обвалившего моста.
9 августа. Утро было солнечным. На этот раз я встала первой. Жители палаточного городка еще спали. Я в последний раз вдохнула в себя этот чистый сказочный воздух и направилась к воротам, где стоит проходная. Дежурный по городу, Александр, улыбаясь, стал со мной прощаться, а потом спросил:
- Итак, Снежанна, ты из Города выходишь, значит, я тебя должен вычеркнуть из книги посетителей.
- Не надо меня вычеркивать, Александр, я ухожу, но часть моей души остается все-таки здесь.
Дежурный не стал вычеркивать мою фамилию, а просто обвел ее….
Мне хотелось плакать. Не знаю отчего. Было такое чувство, что я вновь спускалась куда-то в пропасть, спускалась в «ад», спускалась во зло. Мне было хорошо там, наверху. Хорошо всем сердцем. Несмотря на почти постоянный дождь, эту несоленую кашу, мокрую одежду, я чувствовала, что меня там любили. Любили такую, какая я есть, и от этой любви хотелось становиться еще и еще лучше. Мне горько было покидать мир, в котором люди творят, работают не ради денег, а ради единой цели, во благо единой Семьи. Я так и не осознала, Кто же живет там, на самой Вершине. Кто Он на самом деле? Мессия, в которого верят жители города Солнца или же талантливый художник, мудрый человек. Для меня это было не важно. Важным было то, что Он за долгие годы, а может, за все годы моей жизни стал единственным человеком, от которого я почувствовала невероятно огромную энергию Добра и Любви. Физически ощутила Солнце в своей душе!!!
Тринадцать километров вниз по тайге я прошла с любовью. С любовью к каждому деревцу и к тем же медведям, которых до ужаса боялась еще три дня назад.
Возле моста меня ждала машина. Я вновь поехала в Петропавловку. Завтра – домой. Только в машине я вспомнила, что я не курила целых четыре дня и даже ни разу об этом не вспомнила. Попробуй-ка я дома забыть о таком «важном деле» – невозможно!
«ДРУЗЬЯ СНАЧАЛА СЧИТАЛИ МЕНЯ СУМАСШЕДШЕЙ»
В Петропавловке мне нужно было обязательно встретиться еще с одним человеком, певицей Светланой Владимирской. Помните ее знаменитую лет десять назад песню «Мальчик мой», которая занимала первые места во всех хит-парадах? Я нашла певицу, купающуюся в чистой местной речушке. Нужно снять усталость после рабочего дня. Светлана занимается в Петропавловском Храме искусств с девочками вокалом. Сейчас ей 35 лет. Она покинула Москву в 1994-м году, на самом пике своей популярности:
- С Виссарионом я познакомилась четырнадцать лет назад и благодарна Богу за эту встречу. Я сразу приняла Его и поверила Ему. Знаете, какая я раньше была гуляка. Что вы? Слава, поклонники, знаменитость. Я пила, а курила, как паровоз. Сейчас, естественно, ни одной вредной привычки. Да разве в этом чудном месте рука может потянуться за сигаретой?
Говорили, что после отъезда в глухомань, Светлана Владимирская прекратила свою творческую деятельность. Но это не так. Она по-прежнему бывает с концертами в Москве и не только. Друзья даже твердили, что Владимирская сошла сума. А теперь сами частенько, преодолевая тысячи километров от столицы, приезжают к ней погостить.
За эти годы Света родила четверых детей. Спрашиваю собеседницу: «А что самое главное произошло в ее жизни за последние годы?»
- Снежанна, ты не представляешь, я начала сама писать музыку. У меня появился такой мощный поток творчества, энергии – море! Мне так хочется жить. И детям моим здесь просто здорово! Первое время, конечно, было трудно. Мне, столичной жительнице трудно было привыкнуть к тому, что туалет на улице, нужно было самой носить воду из речки, стирать пеленки, топить печь. А сейчас для меня все это естественно. Я счастлива!
Недавно Светлана Владимирская выпустила свой новый альбом под названием «Весна»….
ДОМА
…Прошу, Город Солнца, отпусти меня…перестань мне сниться. Не пугай меня своей тайной и не мани меня к себе своей любовью. У меня еще есть здесь дела… Я еще не готова…
Сотовая связь с «цивилизацией» появилась только в Абакане…
Отправлено: 25.11.10 19:35. Заголовок: тогда что же-фоты гд..
тогда что же-фоты где висс с этого праздника не соответствуют действительности-более ранние? вообще наш устроитель был на празднике и рассказывал, что снимать во время слова разрешали только журналистам. сам чевалков запрещал
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 26
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
<\/u><\/a>КОМАНДИРОВКА В ГОРОД СОЛНЦА 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
